Моя бабушка была профессиональным художником, разрабатывала орнаменты на текстильных фабриках. А дед был военным и попал на Дальний Восток с Восточной Украины. Здесь он встретил советско-японскую войну и получил ранение в бедро.

После деда направили на восстановление народного хозяйства в Киргизию. Поэтому мой отец Юрий Михайлович вырос во Фрунзе [современный Бишкек — прим. ред.] и там же обучался основам художественного ремесла. А когда почувствовал в себе силу самостоятельного мастера, то загорелся Дальним Востоком.

Сначала отец преподавал резьбу в школе искусств в Палане (Корякский округ), а через четыре года наша семья переехала в Петропавловск-Камчатский. Здесь купили частный дом, а отцу, как видному мастеру, дали разрешение изготавливать свои изделия на дому.

Сам я работаю с костью мамонта и морской коровы Стеллера, рогами домашних и диких оленей, лосей и снежных баранов. Также с трубчатыми костями, голенью и другими частями скелета. Прямо сейчас на столе у меня лежит большой клык моржа и я его гравирую.

На Камчатке большой пласт мифологии — мастерам хорошо бы знать её и опираться на местные легенды и сказки. Кстати, местные жители-ительмены даже переняли у казаков-первооткрывателей русскую сказку о золотой рыбке.

Насколько мы знаем, у ительменов частично был матриархат. Видимо, их тоже жены пилили и выгоняли на рыбалку, поэтому и сказка оказалась близка — они её перевели на свой язык более 250 лет назад.

Северные сказки объясняли, как устроен мир вокруг, какие есть природные явления и закономерности в животном мире. Например, почему на наших камчатских пляжах песок черный?

Раньше песок был разноцветный и все камушки отличались друг от друга. А у Кутха, верховного божества и создателя Камчатки, была жена Митэ.

Она ничего по дому не делала, только целыми днями игралась с разноцветными камнями. Кутху это так надоело, что он плюнул и сделал весь песок черным.

Профессии костореза уже много тысяч лет, это видно по находкам археологов. У древних людей было разделение труда: мастер набивал себе руку и его уже не отпускали на охоту, а только приносили дичь в его ярангу [жилище — прим. ред.], чтобы он мастерил полезные и нужные вещи.

Ремесло живет, пока оно востребовано. Почему раньше в каждой деревне России умели плести лапти, а сейчас разучились? Потому что проще купить галоши в сельмаге.

Какая жизненная необходимость в косторезке сейчас? Теперь это скорее изделия для украшения и декора — они нужны богатому обществу, которое может себе позволить такое.

Многие мастера, которые начали заниматься косторезкой в нулевые, не знают основ этого ремесла: не делают сами краски или пасту полировальную. Например, мы с отцом наши бормашины делали своими руками, а клей варили из шкурок лосося и трески.

Как современный мастер будет работать, если у него вдруг отключится электричество? Да Бог с ним, с электричеством, а чем этот «мастер» займется, если у него отключат интернет?

Единственный способ сохранить мастерство — это передавать его лично. Но с учениками сейчас трудно, ведь нет у нас университетов для ремесленников: в это дело идут люди не очень успешные в бизнесе и в науке.

Да и нет в наше время серьезной поддержки ремесел. Я надеюсь, что мой сын и его друзья пойдут в институты, чтобы у них было больше перспектив в жизни.

Воспринимаю происходящее через призму сказок: в них всё рассказывается с юмором, волшебством и загадочностью. Наверное, так и надо относиться к жизни.

Мы ведь не можем прогнуть под себя этот мир — иначе нашим потомкам он достанется совсем уж помятый.

‍